Смаргиваю остатки тумана, осматриваю пещеру. Внутри какое-то опустошение. Между ног саднит и тянет. На животе чувствую тяжелую горячую руку. В голове всплывают картины произошедшего, и я в ужасе подскакиваю на месте.

— Что за… — Шепчу, смотря на голого Диму, что сейчас растерянно моргает.

Я полностью голая. В панике осматриваюсь, ища купальник. Лиф валяется в одной стороне, трусики в другой. Быстро подбирая вещи, заливаюсь краской стыда. Осознание произошедшего больно бьет по голове. Натягиваю купальник трясущимися руками.

— Ани, — хрипло произносит Дима, так же как и я растерянно моргая наблюдает за моими неудачными попытками натянуть еще влажную ткань на тело.

Молчу. Не смотрю на него больше. В голове бьется только один вопрос: «Что это было?». А еще куча эмоций, которые отряхнувшись от тумана, подняли голову. Черт! Что я наделала? Что произошло? И тут же внутренний голос говорит: «Как будто ты не знаешь, что произошло?», а память предательница выдает картинку, как Дима берет меня сзади, а я прогибаюсь сильнее, подмахиваю каждому движению.

— Ани, как ты? — Слышу обеспокоенный голос Димы. Через силу поднимаю на него взгляд. Он уже натянул свои плавки, и сейчас стоит, не решаясь подойти ко мне.

— Мы забудем об этом, — быстро говорю ему. — Это все какой-то дурман. Я не понимаю, что произошло, и под какое влияние мы попали, но это было огромнейшей ошибкой.

Руки дрожат. Разум сгорает в агонии понимания. Совесть бьет меня на отмашь. Доигралась? Не нужно было позволять ему идти в эту пещеру. Или самой не идти. Что же делать?

Закусываю губу в отчаянии. Стараюсь сдержать злые слезы. Кто распорядился опять моей жизнью? Я снова проиграла в битве за самостоятельные решения. Почему все так несправедливо?

— Ани, посмотри на меня, — говорит Дима, и делает шаг навстречу ко мне.

Отчаянно мотаю головой, смотря на озеро. Меня трясет, тело болит, а внутри разливаются обида, горечь, и сожаление.

— Ани, мы не можем все это забыть, — говорит Дима, а мне хочется уши зажать, что бы ни слышать. — Это случилось. Ничего нельзя изменить. Мы не можем сделать вид, что ничего не было. Нам надо учиться жить вместе.

— Что? — Хрипло спрашиваю, и вскидываю на него гневный взгляд. — Ты этого хотел. Ты это получил. А теперь отпусти меня, Дима. И больше никогда, слышишь меня, никогда не появляйся в моей жизни.

Я разворачиваюсь и спешу покинуть проклятую пещеру. Надо бы узнать, из-за чего все это произошло. Испарения ядовитых цветов? Дурманящая трава? Что тут такого, что мы оба поплыли? Это была не я. Я не могла так опрометчиво поступить. Не тогда, когда почти уже решился вопрос с моим побегом, и самостоятельной жизнью.

— Нет, Ани, ты не уйдешь, пока мы не поговорим, — меня останавливает сильная рука, и дергает на себя. Сопротивляюсь. Упираюсь в грудь ладошками, и стараюсь оттолкнуться.

— Нам не о чем говорить, — шиплю ему в лицо.

— Да? Серьезно? А то, что я лишил тебя девственности несколько часов назад? — Вздергивает бровь. — А может, поговорим о том, что было дальше? О том, как ты отдавалась мне?

— Ты… — Задохнулась от возмущения. — Да как ты смеешь? Ты же понимаешь, что это была не я. Это все какой-то дурман.

— Это, — он указывает на красивый фиолетовый цветок, — цветок истинных пар. Он притягивает их друг к другу еще до того, как сила проснется. А это, — он обводит рукой пещеру, — ритуальная пещера наших предков. Людей. Присмотрись Ани. Внимательно посмотри вокруг.

Я оглядываю пещеру автоматически взглядом. Только сейчас я вижу на стенах заклинания, написанные на незнакомом языке. Единственное, что я понимаю, это знак магии. Небесной магии.

— Не может быть, — хриплю я. Догадка поражает меня настолько сильно, что не хватает воздуха.

— Может, — кивает он. — Мы набрели на брачную пещеру небесной магии. Именно в этой пещере раса людей заключала и конкурировала браки. Посмотри на свою грудь, Ани.

Я боюсь туда смотреть. Этого не может быть! Это же невозможно! Я отказываюсь верить в эту реальность. Наверное, туман еще до конца не рассеялся, и я сейчас вижу галлюцинации.

— Смотри, Ани, — требует Дима таким голосом, что невольно подчиняюсь.

На груди, над сердцем, у меня красуется брачная татуировка. Серые линии, по которым пробегает иногда молния, выводят красивый, ровный круг, разделенный на пять частей. И одна часть к моему ужасу закрашена серым.

— Не может этого быть, — шепчу, поднося руку в тату, но не осмеливаясь дотронуться. — Я еще не вошла в возраст. Как можно без зова определить истинного?

— Для нас есть исключения, — говорит Дима. — Неужели ты не изучала историю своей расы в нашем мире?

— Не было времени, — говорю, все так же, не сводя взгляда в тату, и жалея о том, что не была столь любознательна, как…муж? О, богиня, за что мне это?

Это конец всему. Моя жизнь закончилась в этой пещере. В нашем мире не существует разводов, так как пары сознаются по воле судьбы. Влечение, которое испытывают друг к другу истинные пары вечно. Никто другой тебе становится неинтересен.

— Ты моя жена, Ани, — говорит Дима, и в его голосе столько тепла, что я вздрагиваю. — Магия признала, что мы истинная пара.

— Я не могу быть твоей женой, — качаю отрицательно головой. — Не могу быть! Это не возможно! У меня есть еще десять лет! Есть время!

Я не могу сдержаться. Мое тело бьет крупной дрожью. Истерика накатывает волной. Ее не остановить. Разум сражается с губительной информацией, отрицая, пытаясь найти разумное объяснение.

— Посмотри на мою грудь, Ани, — говорит Дима, и берет меня за руки. — У меня точно такая же тату. Мы с тобой связаны. Ты моя жена. Прими это.

— Нет! Нет! — Кричу в истерике, вырываю руки, и бегу из пещеры не видя ничего перед собой от застилающих слез глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дима не успевает за мной, так как поскользнулся на скользком камне. Мне же каким-то чудом улыбается удача, и я выскакиваю из пещеры. Ныряю в озеро, и гребу к берегу. Туда, где мои вещи. Туда, где сейчас отцы. Туда, где все просто и понятно. Туда, где я оставила свою честь, достоинство, и мечты на свободную жизнь.

Тяжело дыша, выбралась на берег. Схватив свою одежду, кинулась было в чащу леса, но остановила себя. Стоп! Что я делаю? От чего бегу? От того, что сейчас случилось, и уже не изменить? Или от того, что, несмотря на всю ужасность ситуации, мне понравилось?

Себя обманывать не было смысла. Если откинуть всю странность произошедшего, мне действительно понравилось. Мне хотелось этих прикосновений, поцелуев. Ко мне впервые кто-то так прикасался, не считая того же Дима много лет назад.

— Ани, пожалуйста, постой, — услышала сзади надрывный голос Димы. — Не убегай, прошу!

— Как видишь, я стою, — огрызнулась, даже не поворачиваясь к нему лицом.

— Я понимаю, как это все неожиданно, — голос Димы приближался. — Я сам растерян. Я ведь точно в такой же ситуации, как и ты, за единственным исключением того, что хотел этого больше жизни. Но это произошло, и я счастлив, от того, что пусть так, но это произошло.

— Я не чувствую тебя, — повернулась к нему лицом. — Почему? Ведь истинные пары чувствуют друг друга. А после консуммации всегда устанавливается связь. Я ее не чувствую. Ничего не чувствую.

Дима отшатнулся, растерянно моргнул, скривился, словно от сильной боли, но быстро взял себя в руки. Мое сердце на секунду екнуло от мысли, что своими словами причинила ему боль, но я быстро прогнала это чувство. Это жалость. А из жалости нельзя быть с человеком, это еще хуже, чем отказывать ему.

— У меня есть предположения на этот счет, — сказал Дима. — Но более точно смогу сказать, когда спрошу у магии.

— У Амины? — Уточнила зачем-то я.

— Да, у нее, — кивнул Дима. — Пока мы не вошли в возраст второго совершеннолетия, Амина не может общаться и передавать нам информацию. Но мы можем спросить у нее сами, когда вернемся.